Датский этнограф Кай Биркет-Смит (1893–1977) в течение всей жизни занимался изучением эскимосов. Будучи молодым исследователем он принимал участие в знаменитой Пятой экспедиции Туле (1921–1924 гг.) под руководством Кнута Рассмусена. Участниками этой экспедиции был исследован громадный район арктического побережья Северной Америки от Гудзонова залива на востоке Канады до Берингова пролива на западе. К. Биркет-Смит изучал тогда почти неизвестных эскимосов-карибу, живших вдали от морского побережья и занимавшихся не промыслом морского зверя, как другие эскимосы, а охотой на оленей-карибу. К. Расмуссен в сопровождении двух помощников-эскимосов в период с марта 1923 по май 1924 г. прошёл на лыжах и проехал в собачьей упряжке вдоль всего арктического побережья Канады и Аляски и побывал в стойбищах, жители которых ещё не встречали европейцев. Главная задача экспедиции состояла в выяснении происхождения эскимосов. В то время существовали две основные гипотезы их происхождения — азиатская и американская. Согласно первой гипотезе эскимосы — это коренной народ Азии, который в процессе миграции пересёк Берингов пролив и расселился в американской Арктике и Субарктике. Сторонники другой гипотезы считали, что эскимосы — это автохтонный народ Америки, который в процессе освоения американской Арктики проник на Чукотку. Разрешить эту проблему без проведения археологических раскопок в Сибири было невозможно.
В августе 1924 г. в Гааге (Голландия) и Гётеборге (Швеция) проходили сессии XXI Меж-дународного конгресса американистов. В его работе участвовали Владимир Германович Богораз и Лев Яковлевич Штернберг от Советского Союза, Франц Боас и Роберт Лоуи из США, Вильям Тальбицер, К. Биркет-Смит, Теркель Матиассен из Дании, шведский этнограф Эрланд Норденшельд, Марсель Мосс и Поль Риве из Франции и др. В. Г. Богораз прочитал доклады «Новые задачи этнографических исследований в полярных областях» и «Ранние переселения эскимосов между Азией и Америкой». Т. Матиассен и К. Биркет-Смит изложили основные результаты исследований Пятой экспедиции Туле. В. Г. Богораз отметил:
«Доклады Матиассена и Биркет-Смита... устанавливают, как общий вывод, древнее единство эскимосской культуры в Америке от Аляски до Гренландии.
Я со своей стороны попытался в докладе о древних переселениях эскимосов между Азией и Америкой продолжить эту связь и на основании материалов, собранных мною на азиатском берегу и до сих пор отчасти не опубликованных, установить, что азиатская ветвь эскимосов не является группой переселенцев из Аляски, хотя и очень древней, как это думают американские учёные, а напротив того, представляет остаток полу исчезнувшего населения, древнейшую отрасль всего эскимосского племени» (1, с. 130).
В апреле 1926 г. Музей антропологии и этнографии (МАЭ) и Этнографический отдел Русского музея посетил К. Биркет-Смит. Он искал этнографические параллели между древне-эскимосскими и сибирскими культурами. К. Биркет-Смит считал, что первоначально предки эскимосов жили во внутренних районах Аляски и Канады и занимались сухопутной охотой, позднее они вышли на морское побережье и перешли к охоте на морских животных. Наследниками этой древнейшей эскимосской культуры он считал эскимосов-карибу.
«Его недавнее посещение Ленинграда (апрель 1926 г.) имело своей целью найти в коллекциях североазиатского происхождения МАЭ и Русского Музея определённые связи и сходства с мате-риальной культурой этой древней протоэскимосской ступени» (там же, с. 43).
Из-за интереса датских исследователей к этнографии азиатских эскимосов в 1927 г. В. Г. Бого-раз организовал Чукотскую этнографическую экспедицию МАЭ и отправил для проведения этнографических исследований среди азиатских эскимосов одного из своих учеников — А. С. Форш-тейна.
Следующая встреча К. Биркет-Смита с В. Г. Богоразом состоялась во время работы XXIII Меж-дународного конгресса американистов, проходившего в сентябре 1928 г. в Нью-Йорке. После завершения конгресса в Американском музее естественной истории Нью-Йорка (АМЕИ) прошло Международное совещание по изучению народов Арктики, где присутствовали В. Г. Богораз от МАЭ, Кларк Уисслер от АМЕИ, Алеш Хрдличка от Смитсоновского института Вашингтона, канадский этнолог и археолог Даймонд Дженнесс, Э. Норденшельд из Швеции и трое датчан: В. Тальбицер, К. Биркет-Смит, Т. Матиассен. В. Г. Богораз представил доклад «Сравнительное изучение шаманизма в Азии и Америке». Он вспоминал: «Я не могу не припомнить... цеховую гордость, проявленную американскими учёными археологами в отношении эскимосского вопроса. Они думали и думают до сих пор, что только археология поможет разрешить запутанный вопрос о взаимных переселениях народов между Азией и Европой (Америкой. — С. К.).
Когда Вильям Тальбицер и я попытались выдвинуть некоторые лингвистические соображения в защиту того, что эскимосская волна переселения продвигалась из Азии в Америку, Кай Биркет-Смит, глава полярных археологов в Америке, который придерживался противоположной теории об американском автохтонном происхождении эскимосской народности, ответил с великолепным высокомерием — „Ведь это только лингвистические аргументы“» (4, с. 45).
Недоверие К. Биркет-Смита к лингвистическим построениям В. Г. Богораза и В. Тальбицера можно объяснить тем, что данные лингвистики, в отличие от археологических находок, нельзя датировать, также они не имеют чёткой привязки к территории. На основе археологических данных можно проследить длительную преемственность от одной культуры к другой, а на основе лингвистических сведений этого сделать нельзя. И самое главное, К. Биркет-Смит в большей степени был археологом, чем этнографом, а В. Г. Богораз при исследовании азиатских эскимосов в большей степени был лингвистом, чем этнографом.
На совещании говорилось о необходимости организовать этнографические экспедиции в неисследованные районы Сибири и о том, что американские музеи готовы финансировать их проведение. Отмечалось, что в 1925 г. удалась попытка проникнуть в Сибирь — один из отрядов Пятой экспедиции Туле пересёк Берингов пролив и провёл исследования в районе посёлка Уэлен на м. Дежнёва. Во время археологических разведок и путём обмена с местными жителями К. Расмуссен приобрёл 164 предмета, найденных во время раскопок древних селений (19, с. 1930). В. Г. Богораз выступил против организации американских или датских экспедиций по исследованию народов Сибири. Он заявил, что советские учёные имеют достаточно сил и средств, чтобы проводить самостоятельные исследования. С. Кан так прокомментировал выступление В. Г. Богораза:
«Таким образом, апеллируя к советской гордости и нарастающей подозрительности по отношению к иностранцам, Богораз пытался добиться (от властей. — С. К.) финансирования для исследований в Восточной Сибири, а для себя — роли организатора этого исследовательского проекта, а также его главного докладчика на всех последующих международных научных конференциях» (10, с. 213).
По результатам совещания К. Биркет-Смит и Т. Матиассен разработали проект создания «Международного комитета по изучению народов Арктики». Было решено вернуться к его обсуждению на XXIV Международном конгрессе американистов, который планировалось провести в 1930 г. в Гамбурге. В августе 1930 г. секретариат ЦИК отказал В. Г. Богоразу в командировке в Германию для участия в конгрессе американистов.
В 1934 г. в Лондоне состоялся I Международный конгресс антропологических и этногра-фических наук (МКАЭН). Советские ученые не принимали участия в его работе. По инициативе датской делегации на конгрессе сформировали Международный комитет по изучению народов Арктики. В его состав вошли Д. Дженнесс от Канады, Ф. Боас от США, К. Биркет-Смит и В. Тальбицер от Дании. В. Г. Богораза заочно избрали почётным членом этого комитета. Это была очередная попытка, после совещания 1928 г. в Нью-Йорке, организовать при участии зарубежных учёных исследования в Сибири. Отсутствие советских представителей на конгрессе изначально обрекало на неудачу проекты совместных работ. Американским и датским учёным оставалось только продолжить двухстороннее сотрудничество.
В середине 30-х гг. В. Г. Богораз пытался организовать археологические исследования в СССР для поиска параллелей между древними культурами Сибири и Аляски. Летом 1935 г. состоялась экспедиция МАЭ по изучению народов района Амура — «Амурская комплексная экспедиция». По рекомендации В. Г. Богораза в её состав включили археологический отряд под руководством аспиранта Государственной академии истории материальной культуры (ГАИМК) Алексея Павловича Окладникова.
О том, что перед сотрудниками МАЭ при проведении исследований в Сибири ставилась задача поиска параллелей с народами Америки, определённо сказано в статье К. В. Вяткиной. Она писала об экспедициях 1935 г.:
«Развертываемая в текущем году работа на советском Севере должна явиться своеобразным „продолжением“ работ американских учёных на американском Севере, а также „продолжением“ археологических экспедиций на Аляске. Северные археологические экспедиции (в Западную Сибирь (раскопки Василия Степановича Андрианова (1904–1936) стоянки Усть-Полуй в черте г. Салехарда — столицы Ямало-Ненецкого автономного округа. — Авт.) и в район Амура. — С. К.) должны обогатить советскую науку новыми, исключительно ценными материалами и открытиями, проливающими свет на исторические судьбы древнейшего населения, жившего на территории Сибири в эпоху „каменного века“ и более поздние периоды. В связи с решением этой проблемы стоит и другая, не менее важная проблема, касающаяся происхождения американского человека, над которой работают датско-американские археологи. Группа выдающихся американских учёных неоднократно указывала на своевременность археологических и антропологических работ на Крайнем Севере СССР, так как здесь, по их мнению, находится ключ к разрешению важнейших проблем азиатско-американского населения в далёком прошлом» (6, с. 116).
В одной из своих статей В. Г. Богораз назвал имена зарубежных учёных, о которых писала К. В. Вяткина: «В области археологии эту необходимость кооперированных усилий подчеркивают американские и датские археологи с Алесем Грдличкой и Кай Биркет-Смитом во главе. Они предлагают согласовать работу СССР и американских изысканий, причём для них стало ясно, что ключ к разрешению ряда важнейших проблем лежит в Евразии в пределах СССР» (3, с. 195).
За четыре месяца полевых исследований А. П. Окладников провёл археологические разведки около двухсот памятников, но делать смелых выводов о культурных связях народов Амура и Аляски он не стал. В начале 1930-х гг. в отечественной археологии господствовала «теория стадиальности», противоречащая здравому смыслу. По этой теории изменение культуры, языка и, соответственно, этнической принадлежности происходило вследствие изменения форм хозяйства. Главное было в том, что она соответствовала актуальным в то время идеям «пролетарского интернационализма». Л. С. Клейн отметил: «Теория стадиальности снимала труднейшие проблемы этногенеза — любую культуру можно было произвести из любой. <...> Миграции решительно отвергались; миграции и диффузионизм были объявлены реакционными буржуазными учениями. Большая роль отводилась взаимодействию культур, их слиянию, скрещиванию. <...> Вопрос о корнях, о предках попросту отпадал. Все народы оказывались смешанными, предки у всех получались одинаковыми и в известной мере общими...» (11, с. 20).
В результате переписки К. Биркет-Смита с В. Г. Богоразом в 1936 г. удалось оформить командировку в Национальный музей Дании (НМД) для А. С. Форштейна. Он работал в Копенгагене с конца апреля до начала августа. В мае 1937 г. А. С. Форштейна арестовали и приговорили к десяти годам лагерей, после освобождения в этнографию он не вернулся.
В 1930-е гг. В. Г. Богораз во всем старался соответствовать новой «советской идеологии». В 1936 г. вышла его статья по социальным отношениям американских эскимосов, где он подверг жёсткой критике работы К. Биркет-Смита. В. Г. Богораз писал: «Начиная эту работу, я не имел никаких агрессивных намерений против американских и датских учёных, со многими из которых я связан долговременным и дружелюбным знакомством. Тем не менее, при обозрении соответственной литературы мне пришлось высказать несколько суждений, конечно, направленных отнюдь не против отдельных людей или групп, а против того псевдонаучного подхода к явлениям общественной жизни, который типичен для всей буржуазной науки, и отличается, с одной стороны, ползучим эмпиризмом, случайным и любительским подбором материала, а с другой стороны — культурным чванством европейского колонизатора, холодным равнодушием к самым вопиющим безобразиям империалистов, крупных и более мелких» (3, с. 198).
10 мая 1936 г. В. Г. Богораз скончался. На его смерть телеграммами и письмами соболезно-вания откликнулись Ф. Боас, В. И. Иохельсон, П. Риве и другие. К. Биркет-Смит писал: «Это, конечно, не только для науки в СССР, но и для всей этнологии большая потеря. Лично я, как в Ленинграде, так и в других городах, знал профессора Богораза как чрезвычайно внимательного и выдающегося коллегу» (16, с. 224).
С кончиной В. Г. Богораза и арестом А. С. Форштейна связи датских учёных с советскими коллегами были прерваны. В 1937 г. К. Биркет-Смит отправил в журнал «Советская этнография» информационное сообщение о II МКАЭН, который планировалось провести в Копенгагене осенью 1938 г. Сообщение опубликовали в четвёртом номере журнала за 1937 г. (5, с. 213–214), но практического результата оно не принесло. На конгрессе планировалось выступление антропологов из Германии с обоснованием теории «арийской расы», видимо, поэтому никто из советских исследователей в Данию не приехал.
В конце 1938 г. К. Биркет-Смиту удалось заключить соглашение с руководством Академии наук о создании датско-советского «Международного комитета по изучению археологии, этнографии и антропологии Арктики и Субарктики». В 1939 г. при Отделении истории и философии Академии наук в Москве создали «Комиссию по этногенезу». В мае 1940 г. «Комиссия по этногенезу» провела конференцию по изучению происхождения народов Сибири и проблеме заселения Америки — Совещание по этногенезу народов Севера. На конференции были представлены доклады практически всех советских археологов, антропологов и этнографов, кто хоть в какой-то мере занимался этногенезом народов Сибири. Сотрудник отдела Америки МАЭ Алексей Владимирович Мачинский (1910–1942) не принимал непосредственного участия в работе этой конференции, но в сборнике её материалов опубликовали его статью «Древняя эскимосская культура на Чукотском полуострове» (13, с. 80–89). Можно предположить, что первоначально он готовил эту статью как доклад для II МКАЭН в Копенгагене. Во время обсуждения докладов на конференции активно выступали археологи А. П. Окладников и А. М. Золотарёв, последний считал, что «выдвинутая Окладниковым концепция развития прибайкальского неолита от охотничьей культуры (исаковско-серовской) к рыболовческой (китойско-глазовской) ошибочна. <...> Точно так же С. А. Токарев указал, что доклад Окладникова не поколебал схемы Биркет-Смита и Золотарёва...» (14, с. 129).
По результатам конференции запланировали провести в 1941 г. Северо-восточную экспеди-цию для комплексного изучения азиатских эскимосов. Сборник материалов по итогам Совещания по этногенезу народов Севера сдали в печать 14 марта 1941 г. и вскоре опубликовали в «Кратких сообщениях о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры». Сведений о том, что эту книгу в 1941 г. отправили К. Биркет-Смиту, найти не удалось.
После войны экспедиционные исследования по изучению эскимосов провели антропологи московского отделения Института этнографии (ИЭ) и археологи ленинградского Института истории материальной культуры (ИИМК). В декабре 1942 г. «Комиссия по этногенезу» вошла в состав московской части ИЭ. С этого времени именно в Институте этнографии велась работа по организации комплексной Северо-восточной экспедиции (Чукотской экспедиции). Её руководителем стал антрополог Георгий Францевич Дебец. Проработав на Чукотке всего две недели, в апреле 1945 г. Г. Ф. Дебец писал: «В мировой антропологической литературе основой для суждений о расовом типе чукчей является сжатая, но яркая характеристика их, данная известным исследователем этнографии и языка этого народа В. Г. Богоразом. Эта характеристика давала полное право (в том числе и автору настоящего сообщения) причислять расовый тип чукчей к ряду тех форм, которые обычно именуются „американоидными“. <...> Полученные данные во многом резко расходятся с характеристикой Богораза. <...> Исследование антропологических особенностей чукчей будет продолжено в течение 1945 г. в других районах полуострова. Однако уже и теперь ясно, что существующие представления о расовых особенностях этого народа должны быть в корне изменены» (8, с. 63–64).
Археологические раскопки на Чукотке, необходимые для выяснения проблемы этногенеза эскимосов, в 1945 г. провёл археолог Сергей Иванович Руденко. О. В. Яншина и И. Ю. Панкратова отметили: «Удивительно, но, несмотря на все значение азиатских изысканий С. И. Руденко, обстоятельства организации этой экспедиции остаются не до конца ясными. Известно, что исследователь по кругу своих научных интересов был далёк от культур Северо-Востока Азии. Тем не менее, в 1945 г. именно ему было предложено возглавить исследования на Чукотском полуострове. Знакомство с личным архивом С. И. Руденко, хранящимся в Санкт-Петербургском филиале архива РАН, эту ситуацию никак не прояснило. Документы, относящиеся к Чукотской экспедиции, в архиве практически не сохранились. Сам С. И. Руденко писал по этому поводу: „Командировка эта была вызвана тем исключительным интересом, который проявлен в Дании и США к вопросу о происхождении эскимосов и их культуры, который не мог быть решен без исследований азиатской части Берингова пролива и прилегающей к нему части азиатского побережья Ледовитого океана“» (17, с. 188).
С. И. Руденко в течение всего одного полевого сезона провёл археологические разведки нескольких десятков древнеэскимосских памятников на м. Дежнева, о. Ратманова, о. Аракамчечен, в бух. Пловер, на м. Чукотском, в пос. Энмылен и Нунлигран, на м. Чаплина, в пос. Авань, Наукан, Кивак, Сиреники, Уэлен. По результатам экспедиции он опубликовал монографию «Древняя культура Берингова моря и эскимосская проблема», которая и в настоящее время не утратила своего научного значения (15). На эту монографию сразу стали появляться ссылки в работах датских и американских археологов, в 1961 г. её перевели на английский язык (18). Советские и датские исследователи Арктики всегда проявляли интерес к работе друг друга. В 1953 г. в Москве вышел сборник «Гренландия», включавший статьи датских этнографов и археологов: К. Биркет-Смита, Х. Ларсена, Э. Холтведа, Э. Миккельсена, П. Хансена (7).
В августе 1956 г. состоялся XXXII Международный конгресс американистов в Копенгагене под председательством К. Биркет-Смита. Для участия в работе конгресса командировали этнографа И. А. Золотаревскую из Москвы, археолога А. П. Окладникова и этнографа Ю. В. Кнорозова из Ленинграда. И. А. Золотаревская представила доклад «Этнографические материалы из Америки в русских коллекциях», подготовленный совместно с Е. Э. Бломквист и Э. В. Зиберт (20). А. П. Окладников выступил со своим докладом «Древние культуры и культурно-этнические связи на тихоокеанском побережье северной Азии» и прочитал доклад М. Г. Левина «Антропологический тип северо-восточных палеоазиатов и проблема их этногенеза». И. А. Золотаревская и А. П. Оклад-ников отметили: «Для Дании изучение Северной Америки и Гренландии является традиционным. Многочисленные экспедиции датских учёных — Расмуссена, Кай Биркет-Смита, Матиассена и других заложили фундамент эскимосоведения. Неудивительно, что доклады датских археологов и этнографов — специалистов по эскимосской культуре — вызвали глубокий интерес. <...>
14 августа торжественным заседанием конгресс закончил свою работу. Самым важным его результатом, сказал его президент проф. Кай Биркет-Смит, являются те научные связи, которые здесь завязались» (9, с. 157–159).
В дальнейшем деловые контакты между советскими и датскими специалистами были продолжены. В мае 1958 г. в Копенгагене состоялась международная конференция по изучению археологии и этнографии народов Арктики.
«Конференция была организована по инициативе Датского Национального музея. Основной научной задачей конференции, по мысли ее устроителей (К. Биркет-Смита и Х. Ларсена. — С. К.), было подведение общих итогов исследования арктических стран и Субарктики в археологическом, этнографическом и антропологическом отношении и, в соответствии с этим, согласование планов дальнейших исследований в этих областях. Предполагалось также, что работа конференции должна привести к восстановлению международного комитета по изучению археологии, этнографии и антропологии Арктики и Субарктики, организованного еще в 1938 г. по инициативе датских и советских учёных, но не развернувшего своей деятельности вследствие второй мировой войны» (12, с. 148).
По итогам конференции наметили большую программу по изучению народов Севера. К этому времени советские ученые стали полноправными участниками международного научного сообщества по изучению коренного населения Арктики и Субарктики и активно разрабатывали проблему заселения Америки человеком.
Таким образом, деятельность К. Биркет-Смита в 20–30-е гг. ХIХ в. по организации международных исследований для изучения этногенеза эскимосов во многом явилась причиной к проведению советскими учеными археологических и антропологических исследований на Чукотке в послевоенный период.
1. Богораз В. Г. XXI Конгресс американистов // Этнография. 1926. № 1–2. С. 125–131.
2. Богораз В. Г. Древние переселения народов в северной Евразии и Америке // Сб. МАЭ. 1927а. Т. 6. С. 37–62.
3. Богораз В. Г. Социальный строй американских эскимосов // Вопросы истории доклассового общества: сб. статей к 50-летию книги Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (ТИЭ. Т. 4.). Л., 1936. С. 195–256.
4. Богораз-Тан В. Г. Николай Яковлевич Марр о происхождении американского человека // Советская этнография. 1935. № 1. С. 43–56.
5. Вторая сессия Международного конгресса антропологических и этнологических наук (Копенгаген, 1–6 авг. 1938 г.) // Советская этнография. 1937. № 4. С. 213–214.
6. Вяткина К. В. Экспедиции Института антропологии, этнографии и археологии АН СССР 1935 г. // Советская этнография. 1935. № 3. С. 116.
7. Гренландия. Сб. статей. М., 1953.
8. Дебец Г. Ф. К антропологии чукчей // КСИЭ. 1946. Вып. 1. С. 63–64.
9. Золотаревская И. А., Окладников А. П. 32-й международный конгресс американистов // Советская этнография. 1957. № 1. С. 157–159.
10. Кан С. «Мой друг в тупике эмпиризма и скепсиса»: Владимир Богораз, Франц Боас и политический контекст советской этнологии в конце 1920-х — начале 1930-х гг. // Антропологический форум. 2007. № 7. С. 191–230.
11. Клейн Л. С. История археологической мысли. В 2 т. СПб., 2011. Т. 2. 624 с.
12. Левин М. Г., Окладников А. П. Международная конференция в Копенгагене по археологии и антропологии Арктики // Советская этнография. 1959. № 2. С. 148–156.
13. Мачинский А. В. Древняя эскимосская культура на Чукотском полуострове // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры. Л., 1941. Вып. 9. С. 80–89.
14. Обзор прений на совещании по этногенезу народов Севера // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры. 1941. Вып. 9. С. 129–132.
15. Руденко С. И. Древняя культура Берингова моря и эскимосская проблема. М. ; Л., 1947.
16. [Шпринцин Н. Г.] Памяти В. Г. Богораза // Советская этнография. 1936. № 4–5. С. 223–225.
17. Яншина О. В., Панкратова И. Ю. Эскимосские коллекции С. И. Руденко в археологическом собрании МАЭ // Этнография и археология коренного населения Америки (Сб. МАЭ. Т. 56). СПб., 2010. С. 187–197.
18. Rudenko S. I. Culture of the Bering Sea and the Eskimo Problem. Toronto, 1961.
19. Mathiassen T. Archeology collection from the Western Eskimos (Report Fifth Thule Expedition 1921–1924. V. X. № 1). Kуbenhavn, 1930.
20. Zolotarevskaia I. A., Blomkwist E. E., Zibert E. V. Ethnographical Material from the Americas in Russian Collections // Proceedings of the XXXII International Congress of Americanists, 1956. Copenhagen, 1958. P. 221–231.
Корсун С. А. Вклад К. Биркет-Смита в датско-советские проекты по изучению этногенеза эскимосов // «О Камчатке: её пределах и состоянии...» : материалы XXIX Крашенник. чтений / М-во культуры Камч. края, Камч. краевая науч. б-ка им. С. П. Крашенинникова. — Петропавловск-Камчатский, 2012. — С. 145-150.