Путешествие Витуса Беринга через Тихий океан к Аляске заработало ему репутацию нового Колумба.
Датский исследователь ХVIII в. руководил экспедициями к Дальнему Востоку России и Аляске по указанию Петра I, а его жена — Анна Кристина — сопровождала его в экспедиции до Охотска в 1739 г.
Шестнадцать писем, которые они написали в начале следующего 1740 г., были обнаружены в Архиве внешней политики Российской империи среди писем графа Остермана, который тогда служил главным канцлером. Данные письма представляют внутренний взгляд на обычаи ХVIII в., а также на семью исследователя и их повседневные дела. Эти 16 писем, написанные на немецком языке, составили основу книги «Until death do us part. The letters and travels of Anna and Vitus Bering» («Пока смерть не разлучит нас. Письма и путешествия Анны и Витуса Беринг»), дается их постраничный перевод на английский язык. Для написания данной статьи из этой книги с английского языка на русский автором были переведены отрывки, касающиеся только этих писем, в том числе и одно письмо, которое В. Беринг написал своему сыну Йонасу.
Книга Петера Ульфа Мёллера и Натальи Охотиной-Линд «Пока смерть не разлучит нас. Письма и путешествия Анны и Витуса Беринг» была подарена Камчатской краевой научной библиотеке им. С. П. Крашенинникова в 2008 г. авторами. Книга была переведена с датского языка на английский Анной Галагер.
Данная книга является частью проекта, который был запущен в феврале 1996 г. при поддержке Фонда Карлсберга (Carlsberg Foundation). Одной из главных целей этого проекта являлось систематическое исследование в российских архивах документов по экспедициям В. Беринга и создание их копии для использования в Дании. В дальнейшем предполагается опубликовать выборку из этих документов, преимущественно на русском языке, в многотомном хронологически организованном издании. Первый том этой серии, посвящённый начальной стадии Второй Камчатской экспедиции В. Беринга, появился в 2001 г.
Главной причиной публикации отдельной выборки документов в этой книге являются 16 личных писем В. Беринга, его жены и младшего сына. Эти письма уникальны. Существует не очень много материалов, которые освещают жизнь В. Беринга как семейного человека и частного лица. Несмотря на то, что русские архивы содержат сотни писем с подписями В. Беринга, до недавнего времени было известно только одно его личное письмо, написанное в Дании в 1730 г. его тёте в Хорсенс. Письма подтверждают, что Анна Кристина сопровождала мужа во Второй Камчатской экспедиции не только до Якутска, но и до Охотска и оставалась с ним до лета 1740 г., когда он отправился в экспедицию в Америку. Эта информация могла бы быть установлена из материалов экспедиции, опубликованных в Штутгарте в 1861 г., но в дальнейшем была проигно-рирована учёными, изучающими деятельность Беринга. Характерно, что в 1936 г. Эрик Амбюргер писал: «Мы не знаем, сопровождала ли жена своего мужа в Сибирь, но это кажется мало-вероятным». Российские историки в основном придерживались мнения, что Анна Кристина путешествовала с Берингом до Якутска, но у них не было сведений о её дальнейших передвижениях на восток.
Письма были выявлены в Архиве внешней политики Российской империи в Москве, и было неожиданным найти там материалы по камчатским экспедициям. Все 16 писем были написаны примерно в начале февраля 1740 г. До сих является загадкой, как они все вместе сохранились. Очевидно, что адресаты так никогда их и не получили. По всей вероятности, что-то случилось в пути.
Дополнительные записи добавляют редкие штрихи к тому, что уже известно о командоре и его жене. Они показывают, как таможенные чиновники относились к имуществу А. К. Беринг во время путешествия из Сибири и как моряки обошлись с личными принадлежностями покойного Беринга. Часто вещи могут сказать многое о своих владельцах. Публикация данных документов подвергает испытанию это утверждение и ещё раз доказывает его истинность.
В данной книге все архивные записи помещены в повествовательной манере, что делает их более живыми и связными. Настоящее издание представляет собой переработанную версию книги «Командор и его Жена», которая была опубликована в Копенгагене на датском языке в 1997 г. В ней были сделаны поправки, основанные на новой информации, особенно в части обсуждений, каким образом свёрток с частными письмами оказался в российском правительственном архиве. Также было добавлено больше библиографических фактов о членах семьи Берингов. Кроме того, две главы из датской версии, касающиеся камчатских экспедиций, опущены для того, чтобы больше сфокусироваться на самом Беринге и его жене Анне Кристине. Их личная драма, вместе и врозь, вдохновила писателей на несколько исторических и полувымышленных биографий несмотря на задокументированные свидетельства (а иногда и благодаря им). Но даже и при наличии фрагментарной природы частных источников, представленных в книге, представляется возможным отметить, что они дают больше информации о семье командора, чем могла бы домыслить любая выдумка. Они позволяют читателям представить более отчётливо характер руководителя Второй Камчатской экспедиции Беринга и его жены.
В издании дается небольшой материал об экспедициях командора, чтобы больше сконцентрировать внимание на личной жизни Беринга и его жене, но особый интерес представляет информация о письмах, а именно: как они дошли до наших дней.
Когда члены Камчатской экспедиции в далёком Охотске наблюдали за восходом солнца над Тихим океаном, иногда это граничило с приступом острой зависти — ведь это же самое солнце позже в тот же день осветит небо над Санкт-Петербургом. Если б только члены экипажа могли путешествовать с ним! Простые смертные вынуждены были располагать гораздо более долгими временными промежутками в путешествиях. Перемещение вдоль евразийского континента легко могло растянуться более чем на 12 месяцев. Неважно были ли они постоянно или временно расположены в Охотске, должно быть, само осознание величины расстояния до дома являлось причиной их плохого настроения изо дня в день. Охотск не располагал к себе. В 1737 г., когда Беринг переместил свою штаб-квартиру из Якутска в Охотск, он описывал город, которому предстояло стать его домом на несколько лет таким образом: «Место новое и безлюдное, и ещё не построены здания; и здесь нет места для жилья. Ни здесь, ни по соседству не растут деревья и трава; повсюду одна галька... Экипаж должен построить дома для офицеров и хибары и бараки для себя. Они сами должны таскать глину и делать кирпичи; дерево, которым можно было затопить печи, находилось на расстоянии 6–7 верст; они должны были таскать воду для пользования из реки на расстоянии 2–3 вёрст от посёлка».
Это было поспешно построенное поселение на береговой линии, бесконечная строительная площадка, которая находилась далеко отовсюду, и где не хватало всего, кроме гальки. Руководила этим поселением враждебная местная администрация под руководством «коварного» командира Григория Скорнякова-Писарева, который был не назначен, а сослан на эту должность. Эти были препятствия, с которыми Беринг столкнулся на новой штаб-квартире экспедиции.
В таком месте личное письмо из дома было подобно освежающей капле воды в пустыне, конечно, имеется в виду для тех людей, кто умел читать и писать. И даже несмотря на то, что Охотск походил на конец света, на самом деле письма отправлялись в столицу на достаточно регулярно, т. е. 3–4 раза в год. Одним из заданий Беринга было проработать эффективный почтовый маршрут через Сибирь и далее на Камчатку. Почтовый маршрут состоял из почтовых станций, где курьер мог провести ночь и сменить лошадей. В другое время года, когда невозможно было передвигаться на санях, почту могли доставить через переправы на лодках. Благодаря устройству этого сообщения, установленного по пути продвижения экспедиции, правительство в Санкт-Петербурге могло поддерживать абсолютный контроль над проектом. Таким образом, Камчатская экспедиция стала напоминать собаку, бегущую на невероятно длинном поводке, другой конец которого очень крепко держали власти. Однако, когда они в Санкт-Петербурге дёргали поводок, проходило примерно 7 месяцев, прежде чем это ощущалось в Охотске, и 7 месяцев, прежде чем в Санкт-Петербурге узнавали о результатах. Это вело к значительному беспорядку.
Такой же беспорядок преобладал и тогда, когда частные письма отправлялись по Сибирскому почтовому маршруту. Подобно свету звёзд, любовные письма могли приходить от практически потухшего солнца, т. е. когда уже все чувства угасли. Все хорошие советы могли быть неуместными, когда наконец-то достигали пункта своего назначения. Таким образом, можно предположить, что приезд курьера ожидался с большим нетерпением, а его отъезд был периодом, когда было не до скуки. Это было временем для написания множества писем, которые могли собрать богатый урожай ответов.
Почтовый курьер должен был покинуть Охотск 5 февраля 1740 г., так что Беринг и его жена приложили огромные усилия, чтобы написать письма максимальному количеству друзей и родственников. Они хотели ответить на большинство писем 1739 г. В течение нескольких дней в начале февраля они написали 16 писем, которые по чистой случайности дошли до наших дней. И, как это часто бывает при написании писем, всю трудную работу берёт на себя женщина. Большинство длинных писем были написаны Анной.
Супруги Беринг придерживались того стандарта в качестве бумаги, к которому они привыкли дома. Основная масса писем написана на бумаге единого качества и формата. Похоже, что в резиденции командора была упаковка бумаги, и пока курьер не отправился обратно, каждый член семьи писал и писал письма. Это была изящная тонкая бумага, изготовленная в Западной Европе, но, к сожалению для потомков, почтовые чернила сильно проступают, и то, что написано на оборотной стороне бумаги, проявляется на лицевой стороне, и наоборот. Одна из трудностей сегодня различить два этих текста. В книге для демонстрации почерка Беринга и его жены было возможным использовать всего лишь несколько страниц, написанных на более плотной бумаге.
Завершённое письмо помещали в самодельный пакет из плотной бумаги, который отличался по размеру и был примерно 8 на 10,5 см. Имя адресата и город доставки были написаны латинскими буквами и представляли мешанину из французского и немецкого языков. Когда не указывался конкретный адрес, почтовый курьер из Сибири передавал письма в связках людям, которые знали, кто должен получить каждое письмо, и затем разносили их.
Когда маленький конверт был сложен, капля расплавленного красного воска капалась на сложенную бумагу, а затем точно на каплю надавливали печатью. Семья использовала 2 печати, обе диаметром примерно 1,2 см (0,4 дюйма) в ширину. У Витуса и Анны были отдельные печати. После смерти Беринга среди его вещей была найдена и стальная печать, которую лейтенант Свен Ваксель привёз с собой с о. Беринга и выслал вдове командора вместе с остальными ценными предметами. Беринг использовал свою печать не только для частных писем, но и для официальной переписки.
Печать состояла из щита, увенчанного шлемом. Символы на щите подразумевают так называемый говорящий гербовый щит. Также можно увидеть медведя, стоящего сбоку, с головой, повёрнутой налево. В его передних лапах кольцо. Это ребус: медведь и кольцо (bear and ring) были переведены как «Бар-ринг» среди немецкоговорящего окружения Беринга. Эта пара символов, отметка на гербе, повторяется и на верхушке шлема, где можно различить туловище медведя. Такие «говорящие гербовые щиты» были очень популярны в 1700-х гг. и в России, и в остальной Европе. Изображение «медведь и кольцо» также использовалось в качестве благородного гербового щита среди потомков Беринга в 1800-х гг.
Тот факт, что у Беринга был гербовый щит, означает, что он был дворянином. Это не является сюрпризом и часто допускалось в теории. Широко известным фактом является то, что хорсенская ветвь клана Берингов была нетитулованной. Однако в России Витус Беринг заработал свой путь к высоким рангам, которые, согласно Табели о рангах, введенной Петром Первым, давали ему право на российское дворянство. Не сохранилось никаких документов, которые подтвердили бы, что Беринг стал дворянином, и процедура, последовавшая в первой части 1700-х гг., всё ещё остается довольно смутной. Изучение печати Беринга рассеивает все сомнения: Витус Беринг стал русским дворянином. Он был приглашён на службу раз и навсегда и воспринял свою новую страну. Его статус дворянина подтверждает и тот факт, что его жена называла себя «Анна фон Беринг», а их сыновей «де Беринг». Сам Витус до своей смерти расписывался, просто поставив свое имя «В. Й. Беринг» (W. I. Bering). W означало Витус (Vitus), эта разница возможна из-за его немецкоговорящей жены, семьи и партнеров. I означает Йонассен. Среднее имя Беринга было его отчеством, образованным от первого имени его отца — Йонас.
Печать Анны была более личной и характерной для женщины. Она представляет собой декоративно сплетённую монограмму. В середине закручены буква A и W, в то же время две буквы B, одна из которых обращена в сторону, а ответвления от внешних сторон этих букв направлены на букву W. В совокупности монограмма читается как «Анна Беринг — Витус Беринг».
Когда письма были надлежащим образом запечатаны, их собирал почтовый курьер. Возможно, ему передавали одну общую связку, которую он держал отдельно от официальных писем. Нет сомнения, что имя человека, который должен был дослать письма, было написано либо на связке, либо это отдельно оговаривалось для курьера.
Чьё имя должно было появиться на связке? Кто выступал в качестве почтальона для семьи Берингов в России? Ответ на этот вопрос проливает одно из писем Анны, в котором она объясняет своей сестре, миссис Эльфе, что она может передать любые письма «миссис Резидент», т. е. миссис Хохенхольц, которая была замужем за Н. С. фон Хохенхольцем, постоянным представителем австрийского императора при дворе в Санкт-Петербурге. В другом письме упоминается, что в связке писем от Хохенхольц Анна также получила письма от других людей. Таким образом, можно предположить, что главными адресатами их писем являлась семья Хохенхольц, близкие друзья Анны и Витуса Беринг, которые занимались их делами в течение длительного отсутствия супругов.
Итак, начав путешествие с почтовым курьером на запад, в течение большей части 1740 г. маленькие, аккуратные письма от супругов Беринг лежали в почтовой сумке рядом с толстыми докладами и официальными отчётами по экспедиции.
Так каким же образом письма сохранились и дошли до наших дней?
Настоящие получатели, люди, которых командор, его жена и сын держали в голове, когда писали письма, так никогда и не получили этих посланий. Любое внимание, которое пытались выразить авторы писем через огромное расстояние, любое влияние, которое они хотели оказать на семейные события дома, было совершенно напрасным. Никто так и не открыл эти письма в счастливом предвкушении приветствий и новостей от своих любимых; никто так и не вскрыл лаковую печать и не обеспокоился из-за родительских повелений. Но также никто и не выбросил их и не потерял. Маленькие конверты были вскрыты, как положено, в официальном порядке и отложены для хранения в архиве на неопределённое время.
Почему письма не дошли до адресатов? И как они сохранились?
Почтовый курьер покинул Охотск приблизительно 5 февраля, взяв с собой свёрток, адресованный австрийскому резиденту Хохенхольцу. Совершенно неожиданно в Санкт-Петербурге было запротоколировано прибытие свертка. Среди бумаг, переданных Кабинету министров, был найден «Список писем, полученных Кабинетом 2–3 сентября 1740 г.». Наименование под номером 8 в данном списке гласило следующее: «Доклад от Морского кадетского корпуса: получили отчеты от Капитана-командора Беринга и от капитана Шпанберга. Доклад Беринга датируется Охотском, 5 февраля, и информирует, что он начнет свое путешествие этим летом. Шпанберг отправится в Санкт-Петербург. В добавок к этому была также связка от капитана Беринга для имперского посла Хохенхольца (необходимо передать министру иностранных дел)». Вышеобозначенный доклад от Морского кадетского корпуса также был сохранен (Российский государственный архив древних актов).
Датированный 28 августа 1740 г., он всего лишь сопровождал письмо, в котором пере-числялись отправленные документы: доклады Беринга и Шпанберга и свёрток Беринга для Хохенхольца.
Нет никаких сомнений, что эта «связка» и есть тот самый свёрток с письмами. Это вещественное доказательство не вызывает ничего, кроме вопросов. Почему Хохенхольц так никогда и не получил этих писем? Что означает фраза «необходимо передать министру иностранных дел»? Был ли министр иностранных дел проинструктирован направить эти письма Хохенхольцу как члену дипломатического корпуса? Или может ли быть так, что письма спровоцировали некоторые подозрения, и поэтому были перехвачены чиновниками, а затем направлены в Министерство иностранных дел для перевода? Чиновники могли очень легко убедиться, что конверты были переполнены жалобами фрау Беринг на не очень благополучные планы своего старшего сына, но они не содержали никаких государственных тайн. После чего они могли бы отправить свёрток адресату. Или главный канцлер граф Остерман решил лично доставить свёрток австрийскому резиденту (с которым он, несомненно, был хорошо знаком)? Если это так, почему он не доставил их, в конце концов? Так или иначе, по неизвестным причинам свёрток с письмами от семьи Беринг осел среди бумаг Остермана. Старейшим доказательством существования писем в архивах является алфавитный регистр «Письма и заявления от различных людей к государю (на иностранных языках)», составленный в 1806 г. заместителем государственного советника Иваном Либенау. В регистре письма перечисляются вместе с официальным русским письмом Беринга к Остерману, написанным в Якутске в 1735 г. Это письмо — о незначительном уголовном деле, касающемся лейтенанта Шкадера — может в некотором роде с полным правом принадлежать данному архиву, поскольку оно было адресовано Остерману. Этот список также содержит несколько других писем от иностранцев к главному канцлеру. Они не очень подходят друг к другу, однако можно предположить, что письма так и остались лежать вместе, когда хранитель архива должен был зарегистрировать их, и поэтому он решил поместить их сразу же после официальных писем к Остерману.
В период реструктуризации системы советских архивов, практически сразу после Второй мировой войны, письма — и официальные письма к Остерману, и эти частные — были перемещены из Российского государственного архива древних актов (РГАДА) в заново построенный Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Причина, по которой они попали сюда, возможно, кроется в их связи с Остерманом, ключевой фигурой в российской внешней политике. Оригиналы писем до сих пор хранятся там.
Что же представляют из себя эти письма? Как неоднократно было отмечено, их всего 16 штук. Они были написаны на немецком языке. Одиннадцать писем были адресованы членам семьи, а пять — профессору Сигизмунди и Хохенхольцу, а также их женам.
Эти письма действительно проливают свет на личные качества и частную жизнь как командора Беринга, так и его жены. Из них можно сделать вывод, какими любящими и заботливыми родителями они были, несмотря на то, что жили вдали от старших детей. Так, письмо № 6 написано Витусом Берингом сыну Йонасу. Девятнадцатилетний Йонас взбунтовался против более чем пятилетнего и не очень успешного пребывания в ревельской гимназии и по-своему распорядился своей судьбой: записался на военную службу в мушкетёрский полк. Трогательно звучат рефреном повторяющиеся в письмах отца и матери родительские наставления.
Представляется логичным завершить данную статью переводом хотя бы одного письма, о которых так много было написано.
«От Витуса Беринга Йонасу Берингу
Мой дорогой Йонас,
я получил два письма от тебя, помеченных Ревель и Санкт-Петербург соответственно, в которых ты, слава богу, жив и здоров. Также, что по твоей просьбе и с разрешения Его Превосходительства господина фон Хохенхольца ты был нанят на военную службу. Я признаю, что в моём предыдущем письме — по твоей просьбе — твоя дорогая мать и я дали тебе разрешение сделать так; однако мы даже не могли вообразить, что всё обернётся именно так, как сложилось. Тем не менее, желаю тебе, чтобы это привело тебя к преуспеванию в будущем. Более того, я настоятельно рекомендую тебе неизменно не забывать, о чем твоя дорогая мать настаивает в письмах и чтобы ты продолжал свои занятия; также чтобы ты практиковался не только в чтении и письме на русском языке, но также в переводах, чтобы ты не тратил понапрасну своё время (неоправданно). Я сделаю всё возможное, чтобы оказать тебе всяческую поддержку, и я уверен, что ты поступишь не иначе, как добрый христианин: благородно и достойно, и что ты будешь стремиться совершать добрые дела. Здесь я благословляю тебя и да хранит тебя Всевышний и остаюсь,
твоим преданным отцом,
В. И. Беринг,
Охотск, 4 февраля
1740» (1).
1. Peter U. MШller, Okhotina Lind N. Until death do us part. The letters and travels of Anna and Vitus Bering. University of Alaska Press, Fairbanks, Alaska, 2008. 171 pp.
Абрамян Л. А. «Пока смерть не разлучит нас. Письма Анны и Витуса Беринг» // «О Камчатке: её пределах и состоянии...» : материалы XXIX Крашенник. чтений / М-во культуры Камч. края, Камч. краевая науч. б-ка им. С. П. Крашенинникова. — Петропавловск-Камчатский, 2012. — С. 5-9.